МУЗЕЙ - КИНО - МУЗЕЙ 3D

Во вторую половину царствования Соломона наступил экономический кризис. В Первой книге Шмуэля упоминается, что "по окончании 20 лет, в которые Соломон построил оба дома, - дом Господень и дом царский, - на что Хирам, царь Тирский, доставлял Соломону дерева кедровые и дерева кипарисовые и золото, по его желанию, царь Соломон дал Хираму двадцать городов в земле Галилейской". Возможно, что Соломон, истощив все свои запасы, и не имея более возможности оплатить дорогой ввоз сельскохозяйственными продуктами, как было условлено, был вынужден компенсировать Тир частью территории своей страны.

Недовольство росло и против самого царя Соломона, и против привилегированного колена Иуды, освобожденного от податей и повинностей, тяготевших над всеми остальными коленами. Северные наделы начинают себя чувствовать как бы порабощенными царем

 

Последние годы царствования Соломона ознаменовались значительными переменами также и в международной обстановке. В 945 году до н. э. в Египте воцарилась новая, сильная династия фараона Шишака, не скрывавшего своего враждебного отношения к разросшемуся в годы упадка Египта объединенному Израильскому царству, что заставило Соломона умножить число крепостей - в особенности на границе с Филистией и увеличить количество взятых на "царский труд".

 

Государственные расходы, связанные с содержанием двора, храма, и ставшей необходимостью большой армии, росли, а приток доходов в казну сократился вследствие уменьшения подвластной территории, повлекшего за собой тем самым и упадок во внешней торговле. В результате увеличивались подати и повинности, возлагавшиеся на народные массы.

Брожение росло и, наконец, прорвалось в восстании Иоровама, сына Невата из надела Эфраима. Иоровам укрепил свой родной город Цереду и во главе отряда в 300 колесниц открыто выступил против Соломона.

 

Со времени раскола Израиля на два государства жизнь в каждом из них (в сферах политики, экономики, быта и пр.) текла по-разному, но главное оставалось общим — изучение и углубление Устной Торы. Что, впрочем, не помешало появлению новых негативных моментов. В то время как пророчество проявлялось все еще повсеместно и к нему относились как к чему-то обыденному, серьезные проблемы назрели в области исполнения заповедей. В Северном десятиколенном царстве произошло крупное нарушение одного из законов Торы: желая укрепить свою власть, основатель Северного царства Йоровам предпринял попытку отвадить своих подданных от Иерусалима, столицы Южного царства, где по-прежнему правили потомки царя Давида. Евреи обоих царств относились к Иерусалиму как к своему национальному духовному центру. Так было с момента возведения Храма и вплоть до Йоровама. Что он сделал? Приказал соорудить двух золотых тельцов и сказал евреям: довольно вам ходить в Иерусалим, вот твои божества, Израиль, которые вывели тебя из Египта». То не было язычеством в чистом виде, поскольку царь не призывал народ служить кнаанским божкам. Он только хотел, чтобы люди служили единому Б-гу без совершения паломничества в Иерусалимский храм. Для этого были отлиты золотые тельцы, символизировавшие могущество Творца. Нарушался не запрет на идолопоклонство, нарушалась заповедь Торы, запрещающая создавать какое бы то ни было изображение Всевышнего.

 

Если бы все ограничилось грехами Йоровама! Но процесс отпадения правящей элиты Северного царства от Торы, начатый при первом царе, продолжался при его преемниках. Царь Ахав, женившись на финикийской принцессе Изевели, стал после свадьбы покровительствовать жрецам ее народа, насаждавшим ужасные культы, центральным ядром которых были человеческие жертвоприношения. Хотя евреи в целом сохраняли верность Торе, среди знати нашлось много людей, изменивших заветам отцов, — например, Хиэль из города Бейт-Эль, богатый и знатный еврей, решивший восстановить город Йерихо (Иерихон). Строго говоря, не было бы ничего предосудительного в возведении нового города на месте старого, давно разрушенного, если бы не запрет, автором которого являлся Йеошуа бин Нун, — запрет на восстановление именно Йерихо. Читаем в Танахе (Йеошуа 6:26): «Проклят перед Б-гом тот, кто отстроит этот город, Йерихо; на своем первенце он обоснует его, на своем младшем поставит его ворота». Проклятие сбылось со зловещей точностью: уже в ходе закладки строительства стали умирать один за другим сыновья Хиэля, но он, объясняя все случайностью, упорно продолжал строительные работы. На похоронах последнего сына Хиэля встретились царь Ахав и ученик Ахии из Шило, Элияhу А-нави (пророк). «Странное дело, — съязвил Ахав, — может ли быть так, чтобы проклятие ученика сбылось, а проклятие учителя — нет? Известно, что наш Учитель Моше сказал в Торе, что, если мы будем служить другим богам, то небо закроется и не будет дождя. Но смотри, мы поклоняемся идолам — и ничего, дожди идут как ни в чем не бывало!» В ответ Элияу поклялся, что отныне не будет ни дождя ни росы. И Всевышний выполнил слова пророка — наступила страшная засуха. Но и тогда царь не прозрел. Он просто ополчился на пророка, так что тому пришлось скрываться от его гнева…

Борьбу с идолопоклонством в Северном царстве продолжал пророк Элиша. У него оказалось много последователей, которых называли «бней аневиим» («сыновья пророков»). Это были люди, «учив­шиеся на пророков», т. е. сочетавшие изучение Торы с занятиями по развитию навыков пророче­ства. Ученики стремились достичь состояния, которое можно назвать вершиной человеческого духа, — хотя, следует признать, что подлинными пророками становились далеко не все, а только те, кого выбирал сам Творец. Одним из таких учеников Элиши был Йеояда А-коэн, родом из Иудеи, ставший впоследствии первосвященником Иерусалимского храма.

 

Что касается Южного царства, Иудеи, находившейся под властью династии Давида, то там положение было несколько лучше, чем в Северном. Язычество в Иудее не преуспело. Правда, вдова царя Ахазии, Аталия (дочь только что упомянутой нами северной царицы Изевели), попыталась внедрить идолопоклонство в Иерусалиме, но вспыхнувшее в 695 г. до н. э. восстание положило конец ее «реформам». Руководил восстанием сам первосвященник Йеояда, ученик пророка Элишы.

 

Следующие за Йеоядой имена в цепочке сохранения Торы — Зехария и Ошея, оба жители Иудеи, и Амос, уроженец Северного царства. Все трое — пророки.

 

Итак, в Иудее положение в смысле изучения и соблюдения многих законов Торы оставалось сносным, но в общественной жизни, в сфере отношений между людьми, важнейшие законы Торы попирались и на Юге. Многие люди, считавшие себя вполне благочестивыми евреями, не чувствовали противоречия между скрупулезным соблюдением одних заповедей и полным пренебрежением к другим. Против такого положения восстает преемник Амоса Йешаяhу (пророк Исайя). Он обрушивает на головы самодовольных людей беспощадные слова Всевышнего: «Не приносите больше пустого дара (жертвоприноше­ний); воскурение — мерзость для меня. Новомесячий и (ваших) Суббот Я не терплю: все это — беззакония с празднеством… Перестаньте творить зло. Учитесь творить добро, стремитесь к справедливости, поддержи­вайте угнетенного, вступайтесь за вдову…»

 

Йешаяу, как и другим пророкам, пришлось столкнуться с властями: произошло это в царствование Ахаза, который, подражая своим северным соседям, увлекся идолопоклонством. К счастью, оно не пустило корней, и, когда на престол взошел сын Ахаза, царь Хизкияhу, он уничтожил все следы идолопоклонства. Хизкияhу был праведным царем: благодаря его правлению изучение Торы достигло небывалого расцвета. Существует предание о том, как царь приказал воткнуть у входа в Бейт-Амидраш (цен­траль­ную академию) меч, который должен был красноречиво намекать отлынивающим от учебы на то, что их ждет. Однако в этом не было нужды, поскольку свет во многих синагогах и ешивах продолжал гореть и глубокой ночью. Народ не нуждался в стимулах: воодушевление учебой было настолько сильным, что Йешаяhу свидетельствует: «Всякое место, где (раньше) росло до тысячи виноградных лоз (стоимостью) на тысячу серебряных монет, зарастет терновником и колючим кустарником». Люди настолько увлеклись учебой, что забросили заботы о насущном хлебе, в результате чего виноградники действительно поросли колючками и крапивой. Но Хизкияhу на этом не остановился — он решил провести «общеизраиль­ский» экзамен на знание Торы! О результатах этого грандиозного экзамена сообщает Талмуд: от Дана на севере страны до Беэр-Шевы на юге не нашлось ни одного невежды; мужчины, женщины и дети обладали твердыми знаниями по крайней мере в практическом аспекте Торы — в законах (в алахе).

 

Все эти годы Йешаяу шел рука об руку с молодым царем и поддерживал его во всех начинаниях. Каково же было горе и удивление пророка, когда Всевышний повелел ему навестить неожиданно заболевшего царя и сообщить ему о скорой кончине! Хизкияhу спросил, за что обрушился на него такой гнев. «За то, что, вопреки заповеди, ты не женился и не произвел потомства,» — ответил Йешаяhу. «Но я вынужден поступить так! — воскликнул царь. — У меня тоже есть пророческий дар, не такой, правда, как у тебя. Но благодаря ему я узнал, что от меня произойдут недостойные потомки!» — «Это не твое дело, — возразил пророк, — ты должен исполнять, что тебе велено, а Всевышний поступит, как угодно Ему…» — «Хорошо, тогда отдай мне в жены свою дочь; может быть, твои заслуги помогут ей и у нас родятся достойные сыновья.» — «Поздно! — ответил Йешаяhу, — твои дни сочтены». И вот тут, при этих словах, царь впервые потерял самообладание и довольно резко произнес: «Сын Амоца, кончай свои пророчества и ступай! Мой предок Давид учил: никогда не поздно надеяться и просить о милости у Всевышнего, — даже если меч занесен над твоей головой!…»

 

Хизкияhу оказался прав. Его раскаяние было настолько искренним, что он выздоровел, после чего сыграл свадьбу с дочерью Йешаяhу. Правда, заслуги великого пророка его потомкам не помогли: сын царя, Менаше, считался многими поколениями худшим из всех еврейских царей. Читаем во Второй книге Млахим: «Двенадцать лет исполнилось Менаше, когда он стал царем; пятьдесят пять лет он царствовал в Иерусалиме… И делал зло в глазах Всевышнего… и ставил жертвенники Баалу… и поклонялся всему воинству небесному (звездам)… и провел сына своего через огонь (форма идолопоклонства с принесением в жертву детей)». Прежде тоже случалось, что на престоле оказывались, мягко говоря, не самые достойные люди, но идолопоклонство и разврат не выходили за пределы царской семьи и ее приближенных. Даже во времена израильского царя Ахава поклонников финикийских культов было так мало, что, собравшись вместе, они вполне умещались в одном здании . Однако Менаше силой насаждал идолопоклонство в народе, подавляя железной рукой всякие попытки сопротивления. «И много невинной крови пролил Менаше, так что наполнил ею Иерусалим от края до края» . Одной из первых жертв кровавого террора стал пророк Йешаяhу.

За долгие годы правления Менаше преуспел в своих «реформах». Резко ухудшилось моральное состояние народа, погрязшего в идолопоклонстве и разврате. Еще в Синайской пустыне евреи были предупреждены: «Берегитесь, дабы не обольстилось ваше сердце и не совратились вы, и не стали служить другим богам». Ибо, если это случится, то — «возго­рится на вас гнев Б-га, замкнет Он небо и не будет дождя, и исчезнете вы скоро с прекрасной земли, которую Г-дь Б-г дает вам». Все знали, что наказанием за нарушение завета будет изгнание из Эрец Исраэль и опустошение страны. Об этом предупреждали и пророки, видевшие своими глазами распространение язычества, моральный упадок и коррупцию властей. Преемник Йешаяhу пророк Миха предостерегал: «Иеруса­лим превратится в руины, а гора дома Г-спода — в лесистые высоты». О том же говорили его ученики — Йоэль, Нахум и Хавакук, пророчествовавшие в страш­ные дни правления Менаше.

 

Однако люди не прислушивались к их словам. И такой день — день ужаса и катастрофы — настал. Первым пало под натиском ассирийцев Северное царство десяти колен. Произошло это в 555 г. до н. э., еще во время царствования Хизкияhу, причем все население было немедленно угнано на восток.

 

Что касается Южного царства, то оно просуществовало после этой катастрофы 133 года. Но и финал Иудеи был трагичен. После смерти Менаше развращенные властью пособники покойного царя возвели на иерусалимский престол его малолетнего внука Йошияhу, надеясь, что тот будет во всем им послушен. Однако надежды не оправдались: молодой царь «во всем шел по путям Давида, своего предка, не уклоняясь ни вправо, ни влево» (Вторая книга Млахим 22:2). «И не было до него царя как он, который вернулся бы к Б-гу всем своим сердцем и всей своей душой, и всем своим существом, следуя Торе Моше» (там же 23:25). Он был настоящим бааль тшува (челове­ком, вернувшимся к Торе). Причем Йошияhу сделал все, чтобы вернуть к Торе и народ Иудеи. Тем не менее, несмотря на все старания, ему не удалось полностью искоренить те явления, что успели пустить глубокие корни в народе за долгие годы правления его деда, царя-злодея Менаше. Многие евреи, внешне подчинившись молодому правителю, втайне продолжали вести прежний образ жизни. Оказалось, что нравственный распад давно затронул все слои общества.

 

Пророки, стоявшие во главе мудрецов Торы, Цфания и его преемник Йирмеяhу безжалостно обличали пороки своих современников: «Никто не раскаивается в своем зле, (никто не) говорит: что я наделал! Каждый продолжает свой бег, как конь, который несется в бой!» Подобно боевому коню с шорами на глазах, люди мчатся по жизни, не оглядываясь назад, не думая о своих поступках и не понимая, что мчатся навстречу гибели.

 

Маленькое и слабое Южное царство недолго продержалось независимым, ему пришлось покориться Вавилону, подмяв­шему под себя Ассирию. Разгромив евреев, вавилоняне, во избежание попыток восстаний, решили обезглавить народ, для чего выселили из Иерусалима духовную элиту — мудрецов Торы, которых привезли в Вавилон и там расселили. Однако восстания эта мера не предотвратила. Бунт разразился через несколько лет и был подавлен войсками под руководством полководца Невузардана. Чужеземцы разрушили Иерусалим и Храм, а население, на этот раз всех без исключения, угнали в Вавилон. Так в 422 г. до н. э. прекратило свое существование последнее еврейское государство древности, а сам еврейский народ приблизился к той роковой черте, за которой навечно исчезают нации, культуры и цивилизации.

 

Кстати, именно в это время произошел первый контакт между еврейской и древнегреческой цивилизациями. Вы заметили, что мы говорим — еврейская цивилизация, а не древнееврейская, как говорим древнегреческая, ибо века идут за веками, нет с нами древних греков. А еврейский народ — все тот же, что и раньше, поскольку не потерял ни своего национального характера, ни своей жизненной энергии. Мы все те же — со всеми присущими нашим предкам сомнениями и оптимизмом, умением сострадать и сопереживать, неистребимой жаждой интересоваться всем, чтобы обо всем иметь свое мнение. Наш народ молод, будто над ним не промчались три тысячелетия. И он же стар, безумно стар, ибо все видел, все помнит и всему научился. Древних греков, тогда только что народившихся, мы встретили, будучи уже очень древней нацией. И мы же их проводили в небытие. Причина такому долголетию только в одном — в Торе, которую в неизменном виде мы продолжаем соблюдать, изучать и передавать следующим поколениям.