МУЗЕЙ - КИНО - МУЗЕЙ 3D

Когда композитор пытается «положить» на музыку нерифмованный текст (например, псалмы), — он сталкивается с тем, что при соединении музыки и слов, музыка существует как бы отдельно и самостоятельно. Говоря простым языком: «шлягера» не получается. Более того, музыка стремится сохранить и самостоятельное музыкальное содержание. Поэтому, наверное, все попытки современных композиторов написать музыку к Псалмам, рождают тяжёлые для восприятия произведения, в которых «музыкальная ткань» крайне сложна и витиевата по сравнению с привычными уху популярными мелодиями. Также, проявляется ещё один очень интересный эффект: нерифмованные тексты позволяют изменять музыкальное сопровождение в очень широких пределах, другими словами, музыка дает возможность импровизировать, придерживаясь лишь основной идеи, которую левиты-музыканты в Храме и изучали на протяжении пяти лет, как известно нам из устной традиции.

 

В хоре левитов должно было участвовать не менее 12 певцов, а желательно и больше; обычно хору вторили музыкальные инструменты. Быть музыкантами разрешалось даже нелевитам. Стоя во дворе Храма, люди, пришедшие туда, слышали оркестр и хор левитов. В Храме в каждый день недели хор пел определенную главу из книги Теилим (Псалмов).

 

Теперь поговорим о музыкальных инструментах, на которых левиты исполняли музыку в Храме. Есть упоминание о том, как назывались музыкальные инструменты Храма. К сожалению, сейчас невозможно утверждать, что они соответствуют современным. В первой главе трактата «Брахот» Вавилонского Талмуда рассказывается о том, что царь Давид ставил на окно своей комнаты кинор, который будил его в полночь. В современном представлении кинор — скрипка. Но инстумент, описываемый в Талмуде скорее похож на арфу, хотя на современном иврите арфа — «невель». Причём, при перечислении названий музыкальных инструментов Храма мы встречаем и «кинор» и «невель». Остаётся только предполагать, что именно подразумевается под каждым из этих слов. Чем же может быть вызвано такое расхождение?

 

Все музыканты знают, что красота и качество звучания любого музыкального инструмента в основном зависит от материала, из которого он сделан. О различиях качества современных и древних материалов доподлинно известно. Если дерево, из которого сделана средневековая скрипка в настоящее время, просуществовав сотни лет, практически не подвергается естественным разрушениям, то современное — начинает разрушаться через 50—70 лет. И это при том, что оно подвергалось многолетней обработке и просушиванию. Это хорошо знакомо тем, у кого есть старинная мебель или старинные фортепиано. Сохранить такое дерево от естественного разрушения в результате воздействия влажности, от рассыхания или воздействия вредных древесных жучков, большая проблема для их владельцев. Но, как это ни странно, чем больше возраст инструмента, тем менее материал, из которого он сделан, подвержен этим факторам. Скорее всего это зависило не только от общих природных и экологических условий, но и также от способности человека «видеть» качественное состояние природных материалов. Аналогично есть немало религиозных людей, которые «видели», именно видели каким-то своим внутренним зрением, окуналась ли посуда для еды или приготовления пищи в микву или нет (по правилам кашрута, вся посуда, из которой ест еврей, должна быть откашерована, и один из элементов кашерования — окунание посуды в микву.) Есть мнение, что во времена существования Храма, таких людей было гораздо больше, и эта способность «видеть» кошерность посуды — была довольно обычным делом. Так вот: мастера, изготавливающие музыкальные инструменты, по-видимому, обладали подобной способностью. И главное, — они видели, насколько сочетаются различные материалы друг с другом. Например, хорошо известный строителям деревянных лодок факт, что любой железный гвоздь, забитый в деревянный корпус лодки, является источником очень быстрого разрушения дерева от ржавчины. Поэтому, железные гвозди при строительстве деревянных лодок стараются не использовать. И подобных примеров можно привести множество. Все они связаны с тем, что разные материалы по-разному реагируют на изменение температуры, влажности, и т.п. И если одновременно использовать такие материалы, то при изменении, скажем, влажности, — одни будут набухать сильнее, при этом значительно увеличиваясь в объёме, а други — в меньшей степени. Это может привести к взаиморазрушению. Поэтому «видеть», какие материалы помогают друг другу, а какие мешают, — очень важное условие для создания не только прочных музыкальных инструментов, но и для получения красивого звука, так как его качество зависит от способности корпуса инструмента резонировать источнику звука. И именно этот резонанс и определяет богатство тембра звучания. В наше время эта способность «видеть» заменяется множеством формул и расчётов по «сопротивлению материалов» и т.д. К чему это привело — мы, к сожалению, отчётливо видим: хороших современных музыкальных инструментов производится всё меньше и меньше. Говоря же о музыкальных инструментах Храма, можно с уверенностью сказать, что они обладали максимально лучшим качеством звучания, которое вообще возможно в нашем мире, ибо руководство к их изготовлению было получено от Всевышнего вместе с устной Торой на горе Синай.

 

Но многие могут резонно возразить, что, хотя многое зависит от качества музыкального инструмента, главное, всё-таки, — мастерство исполнения. В руках выдающегося музыканта «зазвучит» даже и не очень хороший инструмент. И с этим трудно не согласиться, если речь идёт, скажем, о классической музыке, которую музыкант осваивал на протяжении многих лет, изучая не только теорию этой музыки, но и традиции её исполнения и интерпретаций. Исполнение музыки в Храме было только частью служения. В Храме не было музицирования в современном понимании, никто не мог «поиграть что-нибудь для себя». В момент исполнения левиты-музыканты получали пророчество и исполняли исключительно ту музыку, которую им «посылали» небеса. И это тоже — одно из невероятных чудес Храма. Музыка в Храме была неотъемлемой частью его самого, и она, к сожалению, ушла вместе с ним, в Храме не музыканты творили музыку, а музыка творила музыкантами, она их «вела».

 

Храмовые мелодии обладали ещё одним удивительным свойством: они нравились всем, кто их слышал. Нам трудно себе это представить, ибо каждый человек обладает своим, глубоко индивидуальным музыкальном вкусом, удовлетворить который может только очень личный набор музыкальных интонаций и ритмов. И всегда получается так, что то, что нравится одному, у другого может вызвать противоположные ощущения и эмоции. Поэтому сейчас нет такой музыки, которая бы нравилась всем.

 

Храмовый оркестр — первый в мире оркестр, исполняющий духовную инструментальную музыку. Нет никаких свидетельств существования оркестров до него. В Древнем Египте были инструментальные ансамбли, которые сопровождали процесс идолослужения. Но это не были оркестры в строгом понимании этого слова. В качестве примера, можно привести сравнение: очень часто любители музицирования, собираясь вместе, приносят с собой различные музыкальные инструменты, чтобы поиграть любимые мелодии. Образуется подобие ансамбля. Но такой ансамбль принципиально отличается от профессионального музыкального ансамбля, который собирается для осуществления концертной деятельности. Профессионалы внимательно подбирают концертный репертуар для выступлений, репетируют перед выступлением, оттачивая своё исполнительское мастерство, для достижения индивидуального звучания и исполнения, которое сможет выделить его в «глазах» слушателей из числа подобных ансамблей. Одна из творческих задач такой деятельности — найти или воспитать своего слушателя. Этот пример — бытовой, но он позволяет почувствовать разницу между двумя качествами ансамблей — любительским и профессиональным.

Как бы то ни было, основное отличие оркестра от ансамбля в том, что ансамбль — сочетание различных музыкальных инструментов, существующих самостоятельно друг от друга. Оркестр же — единый организм, где каждый инструмент — органическая часть этого целого. Поэтому в то время как ансамбль может состоять практически из любого набора инструментов, набор инструментов в составе оркестра конкретный и точный.

 

Существует два вида оркестра: оркестр, состоящий из четырёх или пяти групп, объединяющих однородные по характеру инструменты (группа струнных, группа деревянных духовых инструментов, группа медных духовых инструментов, группа ударных инструментов и группа солирующих инструментов). Такие оркестры обладают очень мощным, подчиняющим внимание и волю слушателей, звучанием, где каждый голос — лишь часть общего звучания, не имеющая самостоятельного значения. Это позволяло гипнотически воздействовать на «толпу» и манипулировать ею. Подобное свойство таких оркестров всегда использовалось в современных видах идолослужения. Это же использовали и все диктаторы всех времен и народов для подчинения себе воли толпы. Еврейские композиторы, почему-то, преуспевали в создании музыки для оркестров второго типа, где каждый инструмент существовал, как самостоятельный голос, и имел свою музыкальную партию. И именно такой оркестр и был в Храме. Оркестр, где каждый музыкант — личность и индивидуальность. Но, при этом, все реализуют общую идею.

 

Мишна сообщает из какого числа каких именно инструментов состояло ядро храмового оркестра: «невели» (12-струнная арфа) — не меньше двух и не больше шести; свирели с диапазоном в 1,5 октавы — не меньше двух и не больше двенадцати; «абув» (видимо, что-то вроде флейты) — только один; «халиль» (труба)  — не меньше двух, к которым можно добавить сколько угодно, «киноров»  (10-струнная арфа-лира) — не меньше девяти, а прибавить можно сколько угодно; цильцаль (набор металлических 12-тоновых колокольчиков) — только один, хацоцрот - набор разных по размеру серебряных горнов, для того, чтобы можно было составить простой аккорд, тамбурины с бубенцами.

 

Кроме того, указываются размеры хора левитов: не меньше двенадцати к которым можно было прибавить любое число (во времени полного функционирования Храма, а это все время существования  I Храма и начало II Храма - свыше 200 человек; группы разводили по углам Храма и исполняли гимны в различных сочетаниях партий). Интересно, что в этот хор также допускались дети, голоса которых придавали звучанию особую красоту.

 

Отдельную функцию выполнял шофар (бараний рог) - им трубили и до сих пор трубят в Рош-а-шана и Йом Киппур, а также (сейчас этого нет) в Рош Ходеш (начало месяца).

 

Халили (трубы), употреблявшиеся в храмовом оркестре, изготовлялись из тростника. Так что отнесение их к группе так называемых деревянных духовых инструментов оправдано со всех точек зрения. Но вот второй духовой инструмент, звучавший во дворе Храма, труба-горн хацоцра, по современной терминологии, относится к медным инструментам, несмотря на то, что изготовляли этот инструмент не из меди, а из серебра. Об этом читаем мы в недельной главе Торы «Беаалотха»: «И говорил Б-г Моше так: сделай себе две серебряные трубы, чеканными сделай их, и будут они тебе для созыва общины и для подъема станов». Далее говорится, что трубачами должны быть «сыны Аарона, коэны», и подробно указывается, когда и как следует трубить. Если в израильском стане, кочевавшем по пустыне, раздавались протяжные звуки двух труб одновременно, то это означало всенародный сбор; если трубила только одна труба – значит, созывались одни лишь старейшины. Прерывистые трубные звуки звали в путь

 

Храмовая музыка обладала огромной духовной силой. Есть свидетельства, что во время службы в Храме, некоторые умирали, ибо сила музыки была значительнее, чем силы, удерживающие душу в теле человека. Нам сейчас трудно себе это представить, так как современная музыкальная практика может вызвать у слушателя разве что только прилив чувственных ощущений, или изменение эмоционального состояния. Есть ещё и психотерапевтический эффект от воздействия определённой музыки на человека с неустойчивой нервной системой. Но это специальная область, которая, увы, в большинстве своём освоена шарлатанами, превратившими это в доходный бизнес. Но мы все ждём времени, когда будет вновь восстановлен Храм, что означает изучение всех видов деятельности, существовавших в нем. Мы пытаемся восстановить хотя бы внешний вид предметов, которые использовались для храмовых работ, чтобы быть морально готовыми к возвращению нам Храма.